Синельников (сборник рассказов) - Страница 17

Их охватило что-то вроде столбняка. Они смотрели на меня, выпучив глаза, даже у Меллины приоткрылся рот, а Герман и вовсе пустил слюну в бороду. Кажется, я серьезно задел их чувства, вот незадача.

– Спокойствие, друзья мои. У нас просто не было другого выхода. Давайте считать это генеральной репетицией.

– Да, сэр, – несколько оторопело согласился Патрик. – Разумеется, будем считать репетицией.

– Если возникнут какие-то претензии по нашим действиям, то я принимаю ответственность на себя и за всех вас заступлюсь.

В ответ они проделали нечто уж и вовсе неожиданное – вдруг взяли и, стоя в ряд, как стояли, все поклонились мне. Таких поклонов от Патрика и таких реверансов от свиристелок я еще не видывал и, что греха таить, слегка растерялся.

– А… ммм… официальная часть закончена, все по местам. Герман, не забудь про поленья. Патрик, что-то он у нас какой-то тусклый… на кухне, кажется, был порошок для чистки серебра и кастрюль – не попытаетесь привести его в более парадное состояние?

Патрик издал неопределенный звук и сначала уставился в пол, а потом за поддержкой повернулся к Меллине – но та, похоже, искренне забавлялась ситуацией. Ах, проклятые суеверия.

– Хорошо, Патрик, я сам.

Что ж, взялся за гуж – полезай в кузов. На кухне мы вместе с Меллиной, почему-то умиравшей от смеха, дополировали кладенец до более или менее презентабельного состояния, я спустился в часовню и воткнул его на место. Задвигая засов, я еще подумал, что уж с этой-то проблемой покончено. Человек предполагает.

В галерее приятно пахло свежей эмалью, но несчастные средневековые рыцари, залитые грязью, имели самый жалкий вид. Так их оставить, конечно, нельзя, но что же делать? Не разбирать же и смазывать каждого по отдельности – это работа на месяц и не для четверых. Лаком бы их покрыть, что ли. Погоди-ка. В Гладстонберри была станция обслуживания «Даймлер-Бенц». Вот это мысль. Отыскав в справочнике телефон, я позвонил. Мой заказ их изрядно смутил и, вероятно, желая от меня отделаться, за чистку, краску, сушку и лакировку каждого панциря они запросили как за такую же процедуру для «мерседеса». Я согласился, но потребовал оптовую скидку, поскольку «мерседесов» у меня десять. Тогда они сдались и прислали фургон и менеджера с каталогом.

Цвет я выбрал «мокрый асфальт», со стальным отливом и двойным лаком – строго и мужественно. Бедных железяк вместе с их распялками по одному занесли в фуру.

– Вот на эту каракатицу особенно внимание обратите, – посоветовал я. – Круче всех пришлось.

– Это доспехи благородного Бертрана Дюгесклена, – возвестил Патрик. – Доставлены из Кордовы в тысяча семьсот девяносто восьмом году.

– Да, значит, с Дюгескленом поаккуратнее.

Кажется, пока мы возились с сэром Бертраном и компанией, Меллина провела на кухне какое-то собрание – вид у моих подручных сделался подозрительно мирный.

Настало время разобраться с коллекцией. Тут мы тоже хлебнули горя. Все экспонаты должны были располагаться в полукруглых нишах галереи, Дюгесклен с товарищами как раз и отделял эти ниши друг от друга. Но ниш, как и рыцарей, было десять, а сундуков – неполных четыре, и, несмотря на все наши дизайнерские усилия, подкрепленные дрелью, кронштейнами и ящиком дюбелей, на восьмой нише оружие кончилось. В девятую мы могли повесить лишь винтовку, шлем и те рваные солдатские штаны, а про десятую и речи не было.

– Патрик, откуда сэр Генри все это привозил? На аукционах покупал?

– Сэр Генри привозил все это с войны.

– Ничего себе… с войны.

Да, но ведь в двух шагах отсюда, в Уорбек-холле, находится весь военный архив, уорбекская лавка древностей.

– Алло, Роберт, это Уолтер Брэдли. Слышишь меня? Очнись, есть серьезный разговор.

– Уолт… Что может быть серьезного в этом мире… Все тщета и ловля ветра, да и того нет…

Господи, он снова пьян. Сунуть бы тебя в бочку с нашатырем.

– Боб, ты знаешь коллекцию сэра Генри?

– Да… Генри… милейший был человек… Умер, говорят… Но вот куда он потом делся? Реинкарнировался…

– Боб, из его коллекции пропали все предметы по нашему времени. Можешь одолжить мне из архива на пару дней?

– Могу… Нет, не могу… Вот прими на баланс этот хлам, тогда смогу… Уолт, не ругайся, ты разговариваешь с пэром Англии…

– Я разговариваю с пьяным идиотом. Патрик, на каких войнах воевал сэр Генри?

– Сэр Генри воевал на всех войнах.

– Значит так, Роберт: первая мировая война, вторая, Вьетнам. Какие еще были войны?

– Не знаю… Я воевал с отцом и его адвокатами… Настоящая была бойня…

– Короче, присылаешь сюда, в Дом. Ты меня понял?

– Понял… не кричи так, Уолт… Ты давно видел Камиллу?

– Месяца полтора назад.

– Она спрашивала… обо мне?

– Спрашивала.

– Что ты ей сказал?

– Ничего.

– Правильно. Молчи обо мне… Меня нет… Но я был, помни, Уолт, я был…

И отключился, подлец. Я посмотрел на часы – ничего себе, четверть первого, ночь на дворе.

– Меллина, если ты скажешь, что у тебя с утра дела и тебе надо быть дома, я возьму любой из этих тесаков и буду гоняться за твоими делами по всей Долине.

– Я отменила все дела, – с гордостью сказала Меллина.

– Райские звуки. Наверняка у Бетси найдется запасная ночная рубашка… с оборками.

Чем хороши эти старинные английские дома, так это огромными чугунными ваннами, где без труда можно устроиться вместе с любимой женщиной, которой хочется любоваться и любоваться, как шедевром великого художника.

– Уолтер, не смотри на меня так, я еще не привыкла…